Еще раз о Горьком

Сегодня исполняется 153 года со дня рождения Максима Горького, чье имя носит наша замечательная библиотека. В Год науки и технологий мы коснемся темы «Горький и наука».

Многие произведения писателя, его письма, вошедшие в тридцатитомное собрание сочинений, показывают, что Горький – великий художник слова – был и подлинным ученым, страстным пропагандистом завоеваний научной мысли. Высказывания Горького дают яркое представление о его исключительном внимании и интересе к проблемам науки.

«В природе, – говорил Горький, – нет ничего чудеснее человеческого мозга, нет ничего более изумительного, чем процесс мышления, ничего более драгоценного, чем результаты научных исследований».

Память у Горького была феноменальной. Раз прочитанное и продуманное сохранялось в ней навсегда. Горький мог цитировать наизусть целые страницы. Своими беспримерными познаниями Горький был обязан, по его словам, прежде всего книгам – «священному писанию человеческого духа».

Обширные и многосторонние познания, добытые в молодые годы, в неустанном и ненасытном самообразовании, обогащались непрерывно в дальнейшем. Красноречиво свидетельствуют об этом списки книг, прочитанных Горьким и подаренных им Нижегородской публичной библиотеке в 1900–1910 гг.

Исключительной начитанностью писатель располагал в гуманитарных науках. История русская и всеобщая, искусствоведение и литературоведение, психология и психопатология, археология, этнология, этнография и фольклористика – этим комплексом знаний Горький владел в таком объеме, как редко кто другой.

В 1897 году в провинциальной газете Горький напечатал статью «Херсонес Таврический» по археологии и истории древнего города. Горький цитирует Геродота и Страбона, археолога Юргевича и академика Латышева, он ссылается на XII том записок Одесского общества истории и древностей, на IX том Материалов по археологии России. Он цитирует переводы античных надписей на мраморе, интересуется политической и экономической историей Херсонеса, обнаруживает разносторонние познания и большой вкус в оценке сохранившихся в Херсонесском музее памятников искусства. Горький пишет, что экспонированная в Музее гипсовая голова гидры «живет и дышит». «Обломочек статуэтки Дианы, голова Зевса, бальзамарии, капители колонн и масса других предметов – все это проникнуто красотой, воистину бессмертной».

Горький был знатоком грузинского, китайского, японского искусства. Музей Неаполя он знал лучше неаполитанцев. С Горьким консультировались по атрибуции неподписанных картин в итальянских галереях.

В 1920 году Горький стал председателем Центральной комиссии по улучшению быта ученых (ЦЕКУБУ). Он собирает и стремится сохранить научные кадры, обеспечить материальные и бытовые условия для научной работы.

В 1921 году Горький был одним из членов комиссии по помощи нашему земляку, академику Ивану Петровичу Павлову. Он изучал труды Павлова, о чем свидетельствуют его многочисленные пометки на страницах книги «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных». Горький называл Павлова «великим человеком» и, вспоминая встречи с ним, подчеркивал некоторые черты духовного облика ученого: преданность науке, благородную скромность, способность прямо и смело ставить коренные вопросы науки. Идеями Павлова Горький руководствовался, участвуя в организации Всесоюзного института экспериментальной медицины, работая в содружестве, в тесном общении с учеными школы академика Павлова.

С горячим интересом он относился к Циолковскому и внимательно изучал его труды. В 1928 году писал Константину Федину о своем намерении посетить Циолковского в Калуге. А в 1927 году писал поэту Константину Алтайскому: «…пора, давно пора! – написать об этом изумительном человеке книгу листов на 6 – на 10, написать популярно, рассказав подробно о его работах и об условиях, в которых он работал… Я, наверное, помог бы Вам издать эту книгу».

Взгляды Горького в области агробиологии полно и ярко сказались в отношении к еще одному нашему земляку – Мичурину. В 1928 году в статье «О музыке толстых» Горький писал «о нашем гениальном Иване Владимировиче Мичурине», в очерках «По Союзу Советов» – об «удивительном Мичурине», в письме к А. Бахареву – «о чудесах, творимых неиссякаемой энергией И.В. Мичурина».

Горький участвовал в обсуждении вопросов университетской реформы и размещения высших школ на территории нашей страны, в организации областных музеев, в разработке планов Академии наук по изучению природных богатств, обсуждал план декрета «об обеспечении научно-исследовательской работы в Республике» (о приобретении книг и приборов, о заграничных командировках, о типографском оборудовании).

Почетный член Академии наук СССР, Горький принимал непосредственное участие в ее деятельности. Он был директором Института русской литературы (Пушкинский Дом). В 1920–1922 годах редактировал журнал «Наука и ее работники». Он был инициатором монументальных коллективных работ «История гражданской войны» и «История фабрик и заводов». В Передвижном пролетарском университете в 1920 году читал лекции по истории культуры для рабочих и красноармейцев.

В юные годы Горькому один из его товарищей, казанский гимназист Николай Евреинов, говорил: «Вы созданы природой для служения науке». Глубокая правда заключается в этих словах. Всем своим вдохновенным творчеством Горький служил знанию.

Валерия Яковлева,
главный библиотекарь универсального читального зала

По материалам книги:

Юнович М. М. Горький – пропагандист науки / М. М. Юнович. – Москва : Советский писатель, 1961.