Последние годы

Дорогие друзья, с вами рубрика «#ШахмАтыДома. Шахматные истории».

В последние годы жизни Льва Толстого шахматная игра стала неотъемлемой частью давно выработанного режима писателя. Лев Николаевич в определенный час вставал, шел на прогулку, работал, принимал посетителей. Также ежедневно он в определенный час, обычно вечером, играл в шахматы.

Чем же объяснить такое горячее увлечение Толстого в  пожилом возрасте шахматной игрой? Ведь ему шел уже восьмой десяток, и, казалось бы, шахматы могли только его утомлять при такой напряженной умственной работе? На эти вопросы мы находим ответы как в высказываниях самого писателя о шахматах, так и в воспоминаниях современников.

Если в юные годы Толстой видел в шахматах средство для развития умственных способностей, памяти, воли, характера, а в среднем возрасте – удовольствие, доставляющее огромное наслаждение красотой комбинации, то в последние годы он находил в них возможность хорошо отдохнуть. Раньше он мог подолгу сидеть за доской, обдумывая ход за ходом. Теперь же игра его была более импульсивной, быстрой, стремительной. За час-другой он успевал сыграть две-три партии.

Л.Н. Толстой после напряженной писательской работы чувствовал к концу дня потребность в другой, отличавшейся от нее умственной нагрузке. Её-то и находил он в шахматах. Толстой говорил: «Я люблю шахматы потому, что это хороший отдых; они заставляют работать головой, но как-то очень своеобразно…» Развивая эту мысль, Лев Толстой (об этом впоследствии вспоминал пианист Александр Гольденвейзер), что шахматы его не утомляют, что они являются для него лучшим отдыхом, так как занимают совсем другие умственные центры, чем те, которые утомлены его предшествующей работой.

Шахматы Л.Н. Толстой ценил и за то, что они позволяли хотя бы на время отвлечься от жизненных неприятностей и печалей. «Шахматы, – говорил он, – прекрасное развлечение: за игрой мы отдыхаем от работы и забываем о своих невзгодах».

Софья Андреевна Толстая, жена писателя, 23 декабря 1900 года записала в своем «Дневнике»: «Лев Николаевич все осаждаем людьми. Вчера приехали пятнадцать американок и два американца смотреть знаменитого Толстого… Еще приезжали молокане и сектанты, желающие переселиться в Канаду… и обратились за советом к Льву Николаевичу. Эти толпы людей очень утомляют его, и он рад бывает, когда приедут люди своего круга, или когда кто-нибудь играет с ним в шахматы…»

Даже во время дневных прогулок, когда Толстой любил размышлять о смысле жизни, о вопросах, которые предстояло разрешить в том или ином произведении, он замечал, как иногда мысль непроизвольно переходила на шахматы, на шахматные аналогии… В тот же день эти мысли заносились в «Записные книжки» и «Дневники».

Так бывало и во время бесед с друзьями и знакомыми. Сравнивая шахматы с жизнью, Лев Николаевич восхищался многообразием их комбинационных возможностей, неожиданностью появившихся в ходе игры ситуаций и какой-то глубокой внутренней закономерностью борьбы, скрывающейся за далекими и всесторонними расчетами шахматиста.

Валерия Яковлева,
главный библиотекарь универсального читального зала

По материалам книги: Линдер И. М. Л. Толстой и шахматы. – Москва : Физкультура и спорт, 1960. – С. 59—60.