«Шахматы дают при хорошей игре радость»

Дорогие друзья, с вами традиционная рубрика «#ШахмАтыДома. Шахматные истории». И мы продолжаем тему «Шахматы в жизни ученых».

Харлампий Карпович Баранов (1892 – 1980) более сорока лет являлся профессором кафедры языков Ближнего и Среднего Востока Московского государственного института международных отношений. Впервые созданный Барановым арабско-русский словарь получил всемирную известность. Харлампий Карпович – автор учебников, переводчик литературных и общественно-политических произведений, знавший более десятка иностранных языков – европейских, восточных и древних.

В день 85-летия профессора в Доме дружбы с народами зарубежных стран присутствовали аккредитованные в Москве послы арабских государств. Среди множества приветственных адресов и памятных подарков Баранов получил и шахматы, выполненные в виде русских матрешек.

О том, что он страстный любитель шахмат, писалось не раз. Однако мало кому известно, что крупный ученый-востоковед считался сильным партнером, встречался в официальных соревнованиях со многими именитыми шахматистами. Имя Харлампия Баранова неоднократно упоминается в русском дореволюционном журнале «Шахматный вестник». Его можно встретить и в известной книге Грекова «История шахматных состязаний» (1935 г.). Харлампий Карпович участвовал в первом шахматном чемпионате страны (в «турнире городов» Всероссийской шахматной Олимпиады 1920 г.).

«Я родился и вырос на хуторе Мишкинском, недалеко от Новочеркасска, – вспоминал Харлампий Карпович. – Окончив церковно-приходскую школу, поступил в городское училище, тогда и начал изучать иностранные языки. На нашем хуторе жили представители разных национальностей. Было удивительно, как могли они общаться друг с другом? Это была великая тайна, и мне захотелось обязательно раскрыть ее. Так началось главное дело моей жизни».

Баранов рассказывал: «В приложении к популярному до революции журналу «Нива» имелся шахматный отдел. Там печатались непонятные диаграммы, смысл которых мне захотелось выяснить. Видя мой интерес к шахматам, сосед-хуторянин подарил мне учебник шахматной игры Цукерторта и Дюфреня, который я выучил почти наизусть, разобрал много партий и так увлекся шахматами, что до сих пор их не бросаю.

Когда в 1912 г. я учился в Москве в Лазаревском институте восточных языков, то познакомился с членами частного шахматного кружка, начал играть в турнирах, получил категорию. Однажды там появился очень подвижный приятный молодой человек в форме лицеиста – Александр Алехин. Позднее я играл с Алехиным в нескольких турнирах (мы были ровесниками), он даже приходил ко мне домой, но за … словарями.

Во время первой мировой войны меня, как знающего иностранные языки, командировали в Петроград в главное управление генерального штаба переводчиком. В Петрограде был шахматный клуб. Конечно, я ходил в него, участвовал в турнирах, познакомился со многими шахматистами. Хорошо помню, например, Вениамина Созина, братьев Куббелей».

Никто не подозревал тогда, что пройдут годы и партнер Баранова Вениамин Созин (1896 – 1956) станет шахматным мастером, одним из крупнейших советских теоретиков.

Харлампий Карпович играл в шахматы с деятелями русской культуры: выдающимся композитором Сергеем Прокофьевым, знаменитым скрипачом Давидом Ойстрахом, известным адвокатом Александром Бобрищевым-Пушкиным.

«Я убедился, что шахматы развивают разум, – говорил Баранов. – А еще – дают при хорошей игре радость. Я люблю шахматы и за то, что вижу многообразие различных позиций, которые получаются во время игры».

Шахматный стаж профессора Х.К. Баранова составил три четверти века.

Валерия Яковлева,
главный библиотекарь универсального читального зала

По материалам книги: Гродзенский С. Я. Шахматы в жизни ученых / С. Я. Гродзенский. – Москва :Наука, 1983. – С. 77–83.